Если бы можно было экспортировать дураков, Россия была бы чуть ли не на первом месте в мире. Вместо этого, сейчас мы впереди планеты всей по экспорту умников. Умных настолько, что свою глупую родину грязью поливают почём зря и почём незря. Являя своим импортёрам всю природную глупость свою расейскую.
И, кстати, не Рассея. А Расея. Раз уж вы решили публично похлопать свою Родину по плечу, господа Любые. Любытели всего Russian.
Любовь эта столь трогательна, что на одной только этой трогательности построены замки и дворцы в "бельгийских деревнях" поблизости от Москвы. Дескать, я люблю свою Родину невдалеке от неё, со своим народом един почти. По полю пройду не таясь, мол. По натянутым нервам, мол, господа офицеры.
Чуть было не сбывшееся счастье льготников: раньше мимо дедули просвистел бы не останавливаясь, а с отменой льгот - прошу, пожалста, в салон. Дык вот тебе фиг-нафиг, дедушка. Стой себе дальше, пожалста.
Запад Украины голосовал сердцем, а Восток - желудком? Это было бы верно, если бы у Штатов было славянское сердце, а у России - американское брюхо. Нет, братцы, это ваше голосование определяется брюхом. И рыба ищет не где глубже, и человек - не где сердечнее. Ищут где сытнее.
Благодаря сотовым все "мысли" дураков теперь всем доступны, как навязчивая реклама. Пора запасаться наушниками. Чтоб уши не слышали.
Нет сомнений в том, что сотовые телефоны со временем будут вытеснены чем-то более визуальным, потому хотя бы, что лучше один раз увидеть и т.д. И нужно будет запасаться наглазниками. Чтобы глаза не видели.
Если "Старший сын" - мелодрама, то наша жизнь - комедия. Или фарс. Естественно, дело не в названии, но в том, какое содержание в это название вкладывается.
Если типичная мелодрама "Москва слезам не верит" заслужила Оскара, то Оскар заслуживает слёз. И верить Оскару нельзя так же, как и мелодраматическим слезам. В принципе, после оскароносной бадяги последних лет только дурак, слепой или богатый не видит или не хочет видеть, во что выродился Оскар.
Самая читаемая книга - самая затёртая, изношенная и неказистая с виду. И, наоборот, самая блестящая, лоснящаяся, гламурная книжонка - и самая никчемная. То же и у людей.
Это старообрядцы-то - раскольники? Что-то никак не пойму смысла слова раскол. Это старообрядцы-то подрядились править православную веру? Нет. Это Никон стал во главе раскола. И результат не замедлил сказаться, а что такое каких-то 300 лет для старого обряда?
Один из многочисленных идиотизмов советской школы: "Войну и мир" проходят в 10-12 классах. Или, точнее, пробегают. Эту вещь если и можно понять, то только обретя некоторый жизненный опыт страданий и размышлений. Нет, говорят нам, это надо "пройти по программе". И навсегда отбить у детей охоту к чтению такого уровня.
Дорожная статистика: один из пятерых - совестлив. Видимо, потому, что лишь одна из пяти машин куплена честно.
Очень удобный, ибо вполне законный, т.е. демократичный, способ воровства - дивиденды. Одни вкалывают, а другие собирают дивиденды.
Старообрядцы даже пенсию отказываются получать, ибо считают это подобием ростовщичества. Иначе говоря, воровства. А уж такой позор, как выход на площадь ради повышения этой жалкой подачки - это себе старообрядец может только в кошмарном сне представить.
Политики иногда бывают очень наивны. Коль когда-то шибко сокрушался, что, мол, немцев все уважают, но никто не любит. Эх, герр Коль, нам бы ваши проблемы! И потом, где живёт этот народ, которого любят другие народы? А коль вас, герр Коль, уважают - и на том скажите спасибо.
Американцы жаждут освоить Марс - и флаг им в руки. Китайцы (скромняги) хотят освоить Луну. Мораль: если вы считаете, что русский Север слишком некомфортное место для житья, отправляйтесь на Луну. Там вам будет гораздо комфортнее в компании с китайцами.
Если активно работаешь с информацией, её приходится архивировать на каждом шагу, самую разнообразную, на разных машинах, дисках, каталогах. Большинство таких архивов - временные, только ради того сделаны, чтоб в случае чего быстро восстановить информацию. Есть и залежалые архивы. Управиться с этим хозяйством и сделать его по-настоящему полезным помогает любая прога типа "записной книжки". Мне здесь очень помогает добрый старый MS EXCEL. Делается таблица из 4 граф: Дата, Откуда, Куда, Примечания. При любой архивации - запись в таблицу. Изредка - чистка таблицы (и дисков) от старых архивов. Нехитрая, но иногда весьма ощутимая мера.
...Спасётся один - и тысячи вокруг спасутся (беря со спасителя пример)? Сказано красиво и неверно. Спасаемым наплевать на спасителя, да вот хотя бы из одного самомнения.
Самомнение - поветрие новое. Но если юношей еще можно понять и простить по молодости, то самомнение взрослых и убелённых сединами непростительно. Правда, ново.
Чёрное естественно только для монахов, т.е. людей, отказавшихся от себя, своей воли, "радостей жизни", и пр. и пр. Вы черны? В трауре? С чего бы это? Бросьте кривить душой: если уж такой чёрный траур, идите в монахи. А раз нет, тогда не траурничайте.
Пять лет - и ни одной идеи. Ни одной зажигательной мысли. Ни одного за душу берущего крика души. Ни одного широкого шага, поступка, движения. Ничего русского, вольного, широкого, раздольного. Это и есть Россия Путина.
Россия вся в прошлом. Поэтому так популярны у нас музеи, памятники, мемуары, классика и т.п. Украина вся - в будущем, вся в надеждах, потому и непопулярно там старое, хламное, замшелое. А Россия вся в прошлом - благодаря своему настоящему.
Привязка к "цивилизации" : без неё в два дня - "дикость". Как же не дикость, когда нет душа, ванны, туалета, машинок самых разных, транспорта, макдональдсов и пр.! О, как тут прожить бедному человечку! Километр-другой пройти - драма. Провести ночь на вокзале - трагедия. Две-три ночи (не на вокзале даже, а в лесу, горах, пустыне) - и всё, аут, капут.
В лесу, тайге, пустыне - безопаснее, чем в городе. Не леса надо бояться - города. Не диких зверей надо бояться - людей.
Все, кому ни лень (а судьи кто?), критикуют Толстого за его вступление в "Анне Карениной" : мол, не правда это, мол, все несчастные несчастны одинаково, а счастливые - по-разному счастливы.
Кстати, кто-нибудь еще помнит этот роман - "Анна Каренина"? Странно, как это возможно после фантастически популярных "Поющих в терновнике", "Матриц", "Титаников", "Властелинов колец" и прочей дребедени? Не-а, никак нам нельзя помнить о таких людях, как Лев Толстой.
Несчастливые - всегда по-своему несчастны от поисков счастья, у них всегда есть какой-нибудь да свой выход в даль светлую. Счастливые нашли своё счастье и потому одинаково счастливы (или несчастны?) от безысходности своего счастья.
Попробуйте опровергнуть Толстого! Пробовал - не получается. Татьяна Толстая тоже пробовала - и тоже не получилось. Мол, что поздний Толстой, что "Черный квадрат" - всё едино, всё безысходно. Ан нет, не едино, как показала и еще покажет новейшая история.
Москвичи в массе своей - народ простой. Хотя и не простоватый. Зато приезжего, особенно же ставшего "новым москвичом", всегда можно распознать в московской толпе - по чванству, по этой характерной тупой спеси. К москвичу коренному можно подойти запросто. К "москвичу" из приезжих на драной козе не подъедешь - только на лимузине. Тогда, глядишь, и удостоят тебя своим высочайшим вниманием.
Замечательная характерная фраза "новомосквичей": мы, мол, из колхоза выехали, мы уже в Москве. Колхоз (тот самый, который их кормит и поит) для них - это собирательное понятие для всего деревенского, провинциального, косного. Т.е. нечто ругательное или постыдное. Примерно так же рассуждают уехавшие из "рашки" (russia-ka) на Запад. Между тем, восходит солнце, и заходит солнце, а их "колхоз" - не из тех, которые кормят - пребудет с ними во веки.
Если мент к тебе подходит с обиженным видом, знай: это означает презумпцию виновности. Придраться можно и к столбу, а уж к тебе - кто бы ты ни был - заранее обиженный мент придерётся безусловно. Единственный способ с этим бороться - раз пять в разных вариантах повторить одну и ту же мысль: "я уважаю, да что там - просто влюблён в российскую милицию". Умному такая грубая лесть была бы противна, но на обиженных ментов она действует безотказно.
Наше время - это время ущемлённых самолюбий. На каждом шагу встречаются пупы земли, у которых "я, мне, мой, моя, моё" - это даже не слова-паразиты, а целое мировоззрение и образ жизни. Хвилосохвия, туды её в качель.
Падение - это когда тебя есть, за что стыдить, и тебя стыдят, а тебе не стыдно. Когда стыдят и стыдно, это еще не падение.
Первый вид ложного стыда - это когда попадают не в свой круг, считая его "более высоким". Так иногда деревенские парни стыдятся своих рук в городе, не знают, куда их деть. Не музыкальные, дескать, у нас пальчики. Ложный стыд.
Второй вид ложного стыда - это когда свою стыдливость выставляют напоказ. Если стыдятся охотно, по поводу и без повода, то теряют само представление о том, чего можно и чего нельзя стыдиться. А ведь постыдных ситуаций надо избегать.
Но избегая постыдных ситуаций, нельзя впадать и в другую крайность - в представление о невозможности для себя постыдной ситуации и, соответственно, о невозможности раскаяния. Впавши в эту крайность, люди считают ниже своего достоинства извиняться, просить прощения, признавать свою вину и т.п.
Последовательное применение принципа "мне стыдиться нечего" естественным образом доводит до бесстыдства. А бесстыдству всё дозволено, и прежде всего (почему-то) - ходить по головам и гадить.
Уитмен рассказывал о смерти индейского вождя в тюрьме: он умер безо всяких видимых причин, угас без явной болезни, загадочной смертью. Уитмен считал, что единственной причиной этой смерти была неволя. Индеец умер буквально от удушья этой затхлой жизни в четырех стенах, взаперти, под колпаком.